По дорогам реальностей

Разговоры обо всем, что интересует. Околопсихологическая болтовня. Искусство, религия, подвиги ежедневного существования

По дорогам реальностей

Сообщение Иван 22 янв 2017, 01:01

– Нас ждет война между д-расой и п-расой. То есть, людьми духовными и людьми природными. Войны не миновать.
– Что же им нужно?
– Да все. Облик мира зависит от того, кто победит. Мы, как проекции, как уменьшенные тени гигантов, будем лишь смазано трепетать в ответ на великую битву. Недалекие спириты, именующие себя по-новомодному экстрасенсами, говорят, что это битва света и тьмы. Видно, голливудские страшилки крепко сидят в их заскорузлых извилинах.
– И как ты будешь участвовать?
– Я должна подготовить тех, кто примет волны новых энергий, приходящих на землю, и явится их трансмутаторами, то есть, адаптирует эти энергии к несовершенству нынешнего человечества, не готового к Великому Переходу.
– А что будет, если тебе не удастся это сделать?
Она грустно усмехнулась, потом слегка закинула голову и посмотрела на красноватое от отсветов фонарей, похожее на мокрый картон небо, словно ее большие влажные глаза могли что-то там увидеть.
– Мы погибнем. Человек, как вид, прекратит существование.
Я с трудом проглотил набежавшую слюну: так сжалось горло.
– Ну, ты со мной?
– Да, разумеется…
«Надо бы предупредить маму… Мама сейчас места себе не находит…» – соленым морем подступали к горлу слова. «Человечество в опасности, а ты – «мама, мама» – пристыдил я себя голосом персонажа из какого-то героического фильма.
Я разместился на переднем сидении, максимально отодвинув его, чтобы вместить свои не в меру длинные ноги. Машина мягко качнулась, подпрыгнула, и вот уже записали дуги фонари, побежали навстречу, слегка приплясывая, головастые столбики, к которым крепились чугунные мостовые ограды, замерцала где-то в туманной дали под нами скованная льдом река…
– Пристегнись, – бросила Ирина небрежным и строгим тоном, каким говорят с провинившимися детьми. – Голоден?
– Да нет, – решил я быть скромным. Желудок вторил мне басовитой октавой.
– Если захочешь есть, в бардачке йогурт и фрукты, – сказала она тем же голосом воспитательницы детского сада.
То во мне, что могло обижаться, обиделось, хотя я тут же заглушил откуда-то наползшие, как тараканы, мыслишки: «Могла бы и предложить… Ей все равно… Не ел целый день…» Смазанными пятнами пролетали деревья, сливавшиеся в один
кромешный узор. Сгущения тьмы в глубине черных рощ – страшные, разинутые рты небытия, и огромное, древнее, непреходящее звездное небо, письмена созвездий, медленно вращающиеся, как скопления пузырьков в невозмутимых глубинах великого океана. И такая тоска девятым валом захлестывает сердце, что хочется застонать: «Доколе… Куда? Куда я еду, Господи, с этой полусумасшедшей женщиной?» Это минута великого сомнения – когда дух переходит по струне бездну. Перешел. И ты, прекрасная, далекая, не смотришь на меня, запрягла «Шевроле» и правишь стальным чудовищем – проекцией хищных громадин из перевернутых реальностей, сжав тонкими длинными пальцами мохнатый руль, впечатав правильного овала тонкое лицо в стремительно расширяющуюся перспективу. А по дорогам нашей реальности несутся навстречу такие же демонические проекции, и каждая норовит столкнуть нас с обочины – прямо в ад, даже ценой собственной жизни.
– Испугался малость? – спрашиваешь ласково, и в пропущенном сквозь вспорхнувшую улыбку голосе звучат русалочьи интонации.
Это может относиться к моему внутреннему расколу – распаду, ведь ты видишь все (как я мог усомниться?!), так же, как и к виденному мной странному образу возле заброшенного здания из кирпича, промелькнувшего справа минуту назад: дерево шевелилось, как клубок гигантских змей.
– Да, – отвечаю, потупив взор. – Я хочу… кое-что спросить.
– Что случилось? – чуткая тревога блеснула в твоих глазах. – Ну, говори!
Словно едкого пепла я надышался: слова не произносятся, они шуршат, слипаются сухим комом в горле:
– У вас никогда не было… Что на сердце будто свинец налили… И оно будто не чувствует любви, добра… И мысль… Темные посылают мысль… Она будто захватывает сознание…
– Ну, какая мысль? Что Учителя нет?
– Да нет… Это как бы…
Ледяные мурашки заходили у меня по спине, похолодало темя от обморочного недоброго предчувствия. Сказать… Надо сказать ей прямо: «Мысль, призывающая убить вас. Не потому что я к вам питаю враждебность, или даже не от того, что мне приятно это будет – вовсе нет! – а просто потому, что нет в моем сердце преграды для зла, оно стало не чувствительно, и теперь уже только механическим движением мысли, привыкшей к служению Силам Света, отбрасываю я злые помыслы. Стоит ослабить эту искусственную защиту, и я совершу любое зло, не поморщившись, с безразличием истукана» Надо сказать…
Ты хмуришься, с принужденной ласковостью говоришь:
– Ничего, просто постарайся не думать. Твой мозг не отдыхает, ты постоянно в тонком мире, я это опасно. Вообще – не больше часа в день можно выходить в астрал, мы итак живем в двух мирах, а надо заземление делать. Филипп меня учил, как отключать чакры. Если ты этого не будешь делать, ты погибнешь. Как у нас был один страшный случай. Женщина, прекрасный целитель, очень умная, тонкая, всегда хорошо одевалась, следила за собой… Сейчас уже не может сама подмыться… Муж ее на лечение возил в Москву. Психиатры только плечами пожали. Да многих из моих срезали, кого зомбировали, на кого порчу навели… – Слезы зазвенели в твоем голосе: – Одних уж нет, а те далече…

Я еще раз втянул запах лимонного чая – навсегда для меня благословенного напитка, чуть ли не эликсира жизни, и пошел к двери. Отмерзшие ступни жгли при каждом шаге, приходилось ступать осторожно, даже чуть прихрамывая. «Как Иоанн, хромаю! – сверкнула в голове опьяняющая догадка. – Воплощается он во мне уже» Возле крыльца пыхтел и мелко трясся готовый к отбытию микроавтобус, серебристый, облепленный высохшей грязью по бортам, из серии самых старых, коих и в провинции трудно теперь сыскать. «Ну, не расстраивай мать давай!» – напутствовал меня хозяин, оглаживая наморщившуюся на объемистом животе футболку. – В странствие надо не так идти. Лучше учись, из Железки ты зря ушел» – «Спасибо!» – захлебывался я благодарностью, и сквозь мою благодарность проглядывала державная милость государя. «Надо отметить его потом, когда у власти буду», – подумал я, уже садясь на проваленное кресло позади водителя. Его колючие глазки в зеркале сверкнули на меня досадой. «Ничего. И тебя, добрый человек, отметим» Я оглянулся на избы, в последний раз. Небо расчистилось, лишь несколько дымные клочков от разогнанных ветром туч еще висели над острыми крышами. Стоит лишь уверовать – и весь мир хлынет в мою распахнутую душу, откроет свои тайны, вызвездит мистическую глубь, иглами космического льда пригвоздит мою самость к каждой грани мирового кристалла, и на духовном полюсе мира, куда сходятся силовые линии всех судеб, завяжется нечто новое, неслыханное, полагающее начало Новой Эпохе.
Иван

 
Сообщений: 17
Зарегистрирован: 10 июл 2012, 01:22

Вернуться в Разное


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 2

cron